В ходе этой работы плодотворно сотрудничали представители и властных структур, и либеральной части политического истеблишмента, и «Мемориала», и РПЦ, то есть взаимодействие шло поверх традиционных разделительных линий в нашем обществе. В результате была подготовлена весьма обширная программа, которая прошла целый ряд согласований в различных ведомствах и, казалось, вот-вот будет официально принята. В июле 2013 г. в РИА «Новости» даже состоялась презентация проекта федеральной программы «Об увековечивании памяти жертв политических репрессий». В ней участвовал советник министра культуры Александр Протасевич, имевший немалый опыт работы в этой сфере в качестве министра культуры, молодежной политики и массовых коммуникаций Пермского края, известного своим музеем «Пермь-36». Ему предстояло курировать эту программу от министерства4. В январе 2014 г. в Фейсбуке возникла группа «Историки России - проблемы самоорганизации», в которой довольно энергично обсуждались способы организации профессионального сообщества, что свидетельствовало, в частности, о том, что в глазах многих историков созданное под эгидой власти Российское историческое общество этой задачи не решило.Вместе с тем, когда в рамках дискуссии я высказал предположение, что одной из целей данной работы должно стать образование ассоциации, которая дала бы историкам корпоративный голос при обсуждении важных проблем политики памяти, отличный от голоса контролируемого властью РИО, эта позиция не нашла поддержки большинства. Многие полагали, что следует сосредоточиться на сугубо цеховых вопросах экспертизы, борьбы с плагиатом и т.д. В это же время, независимо от группы в Фейсбуке, шла работа по созданию Вольного исторического общества. Все ее участники поддерживали идею учреждения организации, активно участвующей в обсуждении проблем преподавания истории и политики памяти. Здесь разделение проходило скорее между меньшинством, которое понимало задачи ВИО как во многом сходные с задачами «Мемориала» и ожидало, что Вольное историческое общество будет высказывать свою позицию по текущим политическим вопросам, и большинством, считавшим, что ВИО должно быть более сдержанным и нейтральным в своих публичных выступлениях5. Эти организационные инициативы, безусловно, уходили корнями в тот недолгий период 2013 г., когда перспективы относительно открытого и конструктивного диалога по вопросам политики памяти выглядели обнадеживающими.Ниже я попытаюсь проанализировать те события и обстоятельства, которые привели нас к ситуации, когда зарождавшиеся площадки и формы диалога и сотрудничества в сфере исторического сознания были разрушены и политика памяти оказалась в самом глубоком кризисе за всю историю постсоветской России. Ключевым фактором, обусловившим изменения в России в 2014 г., был кризис вокруг Украины, постепенно переросший в кризис отношений РФ с США и ЕС. Его хронологию стоит напомнить, потому что она имеет прямое касательство к рассматриваемым событиям. 21 ноября 2013 г. правительство Николая Азарова объявило о приостановке подготовки к подписанию соглашения об ассоциации Украины с ЕС. Протесты против этого решения продолжались на Майдане до конца ноября, постепенно теряя в численности. 30 ноября конфликт получил новое дыхание в результате силового разгона нескольких сотен протестующих, остававшихся к тому времени на Майдане. Радикальность протеста возросла, начались захваты общественных зданий в Киеве. После принятия 16 января пакета законов об ужесточении ответственности за несанкционированные публичные акции противостояние стало приобретать силовой характер. 22 января появились сообщения о первых погибших.|?ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. Специфика использования прецедентных текстов во многом определяется условиями существования медиатекста: это общее информационное поле разных медиасредств, необходимость быстрого реагирования на «горячие» события и т.д. Моментальность реакции, особенно характерная для непечатных СМИ, ведет к использованию клишированных средств, к тиражированию наиболее удачных выразительных номинаций. Фразеологизмы являются активным средством для передачи отношения к тем или иным событиям. В статье рассматриваются особенности номинирования в языке российских СМИ определенных событий в политической и экономической жизни страны с помощью устойчивых языковых единиц - фразеологизмов и пословиц. Отдельного внимания удостаиваются, в частности, языковые особенности освещения событий на Украине. Ключевые слова: язык СМИ, фразеологизм, пословица, номинация, политические и экономические события. Из языка СМИ как наиболее мобильной речевой сферы русский литературный язык черпает рождающиеся под пером журналиста выразительные обороты и отточенные формулировки, стилистические находки и экспрессивные новации, примеры языковой игры. Ни одна сфера функционирования языка не обеспечивает такой скорости распространения оборотов-неологизмов, как публицистика. Стоит появиться удачному образному выражению, как оно не только проникает в многочисленные тексты, но и трансформируется самым причудливым образом.Это особенно касается «скоростных» изданий - непечатных СМИ, моментально отзывающихся на происходящее в России и за рубежом. Такая картина наблюдалась, например, с выражением золотой парашют (золотые парашюты), вошедшим в широкий обиход из языка менеджмента со значением «значительное по величине выходное пособие, выплачиваемое компанией в связи с увольнением или добровольным уходом»,1 которое в российской языковой практике было скорректировано экстралингвистической ситуацией - отмеченными почти в одно время неожиданно большими выплатами компенсаций. Речь шла о вознаграждении не просто весомом, а скандально огромном, о чем говорят следующие контексты: «В мировой практике термин "золотой парашют" используется применительно к компенсациям топ-менеджменту. «Вслед за уволенным гендиректором ОГК-2 Михаилом Кузичевым компанию покинули еще 15 топ-менеджеров, «золотые парашюты» которых в целом составили 557 млн. Таких выходных пособий в энергетике не получал еще никто. В отличие от актуальной прямой или трансформированной цитаты - чаще всего сопровождаемой указанием на автора приводимого текста и нередко дублирующей, подтверждающей правоту журналиста, весомость его мысли, - прецедентные тексты, составляющие особый цитатный слой, призваны выполнять иные функции.Они расцвечивают текст яркими красками образного и стилистического свойства, повышают его экспрессивность, интимизируют общение с читателем. Во многом за счет насыщения текста разнообразными «типовыми», то есть хорошо известными носителю языка выражениями, обеспечивают краткость, высокую «проводимость» - задаваемый автором определенный угол восприятия информации читателем. Среди прецедентных текстов существенный удельный вес приходится именно на фразеологические и паремиологические единицы - в особенности в качестве заголовков. ФЕ сесть на иглу и слезть (соскочить) с иглы (чего, какой). «Наркотическая» составляющая значения 'начать или перестать употреблять наркотики' вытесняется иной семантической компонентой: 'о ком-л., кто попал в зависимость от какой-л. Количество вариантов с несогласованным определением, задающих определенный тематический вектор, представляется безграничным. Ср.: Как слезть с иглы углеводородов? За счет удачного введения адъективного компонента сырьевой обороты с образом шпри-цевой иглы и семантикой привыкания и зависимости обретают новую жизнь, а в масс-медийных текстах - прочную привязку к теме сырьевых ресурсов и проблемам их использования, например: «Как нас посадили на "сырьевую иглу" (заг.) 20 ноября 1981 г., было подписано Соглашение «Об основных условиях поставки природного газа из СССР в ФРГ». site

Новини політики Новости 11.01.2022

site Онлайн издание. Новости 08.01.2022

info Новости сегодня Новости 15.01.2022

more Онлайн издание. Новости 24.01.2022

siteНовости онлайн. Новости 19.01.2022

more Новини політики Новости 19.01.2022

site
info
info
link
site
more
more
info
site
info
more
more
info
info
site
site